Владимир Васильев - Чужие миры [ Авт. сборник]

Хокан, тоже подтянувшийся в голову отряда, осторожно спросил:

— Слышь, Тарус… Я расскажу, а ты уж сам решишь — к делу это или нет. Ладно?

Тарус заинтересовался.

— Говори!

Хокан поравнялся с чародеем и начал:

— Когда мы, даты, только направлялись к южному Оракулу, в воротах суладорской долины столкнулись с отрядом аргундорских арбалетчиков. Впрочем, мечи у них тоже были.

Мы перебили всех, не потеряв никого. Только Магнусу руку прострелили. Так вот, у них нашлась единственная сумка, где пряталось какое-то крылатое создание, вроде крылана — волчьего всадника, только маленькое. Такое, с перепончатыми крыльями, черное все. Оно повторило последнее услышанное от нас слово, напилось крови Магнуса, что натекла, пока его перевязывали, и улетело, неустанно твердя все то же слово. Короче… я думаю, что это их вестник.

— И ты полагаешь, что, если найти этого или другого вестника, шепнуть ему нужное слово, напоить кровью, он сумеет выманить Яра в нужное нам место?

— Да! — сказал Хокан, гордый своей находчивостью. Но Тарус с сомнением покачал головой.

— А кто сказал, что он полетит именно к Яру? Скорее уж к хозяину своему, колдуну печенежскому.

Хокан сразу поскучнел.

— Но мысль хороша, — подбодрил его Тарус. — Я ее запомню, вдруг и сыграет когда-нибудь. В жизни ведь всякое бывает…

Так ни до чего толком и не договорившись, прибыли к Хамару. Гномы скрылись в замке, а даты, песиголовцы и люди Боромира расположились под уже ставшим привычным навесом чуть в стороне.

— Боромир! Тарус! — сказал Вишена. — Я так понял, мы пойдем пешком, с гномьей дружиной?

— Угу, — промычал Боромир, не отрываясь от кружки с пивом.

— Тогда я отпущу пегаса, — вздохнул Пожарский и направился к недалекой следящей башенке.

Пегас, топтавшийся у стойла с кормушкой, повернул голову в сторону Вишены.

— Привет, крылатый, — сказал ему Вишена и похлопал по шее. Потом отвязал длинный повод и закрепил его на седле, так чтоб не болтался, но и не мешал. — Все, ты свободен. Прощай… и спасибо. Джа!

Мигнув большими голубоватыми глазами, пегас зафырчал, совсем как лошадь, и шагом двинулся в сторону. Потом потрусил рысью, все ускоряясь, перешел на галоп и взлетел. Направился он на юго-восток.

«Нет, — подумал Вишена, провожая его глазами, — все-таки есть в их полете что-то неправильное…»

Рядом стояли Ларе и Хокан, их пегасы тоже поднялись в небо, но летели на юг, к эльфийским лесам Суладора. Даты долго провожали глазами две точки, постепенно растворяющиеся в небе.

— Ну что, Пожарский, — сказал Хокан со вздохом. — Пошли, что ли, пивка опрокинем по кружечке?

«Когда я уже дома пиво пить буду?» — подумал Вишена с тоской и направился к навесу.

Глава 16

Зимний вихрь

Саят первым прошел в пустой зал Банерона, где раньше стоял на трехногом столе Волшебный Сундук. Мертвые тела остались на тех же местах, где их застигла смерть. Замок был пуст, лишь Саят отважился войти в него, потому что чувствовал: Тень ушла. Но он чувствовал не только это. Тень оставила нечто важное здесь, в зале, и Саят намеревался это найти.

Верный пучеглаз тихо сидел на плече, вцепившись в складку черного плаща. Саят покосился на него — на единственного свидетеля разыгравшихся здесь событий.

Едва колдун приблизился к застывшему арбалетчику, тот рассыпался мельчайшей пылью, хотя шаги Саята были едва ощутимы. Потом — второй воин. Саят замер, глядя на то, что еще совсем недавно было плотью живых людей, а теперь напоминало многолетнюю пыль. Но ведь эти люди все равно обратились бы в такую же пыль, немного позже, но разве это так уж важно? Десятком лет раньше, десятком лет позже…

Саят хлопнул в ладоши, резкий звук разорвал тишину зала и отразился от каменных стен. Пучеглаз тонко вскрикнул, и третий мертвец стал невесомым прахом. Медленно раскурив трубку, Саят прикрыл глаза и попытался уловить остатки присутствия Тени. Густой дым взмывал к потолку, клубился над головой колдуна, словно живой.

И вскоре Саят отыскал след. На стене, рядом с разбитым окном. Вдохнул его вместе с дымом, пропитываясь чужой силой, и почувствовал, что стоит на пороге. Тень — вот кто ему на самом деле нужен!

Саят открыл глаза. Как все изменилось! Совсем недавно ему казался мелким и никчемным Алликас-хан по сравнению с мощью Аргундора и грезами об Иллурии у его ног. Теперь же он свысока взирал на Иллурию с ее начавшейся войной. Что теперь до этой войны? Саят прикоснулся к отблеску страны Ко в следе Тени и понял, что его зовут. Туда. Вниз. Во мрак. Там его сила, и там его место.

Рука медленно протянулась к пучеглазу — единственному, кто видел недавно Тень собственными глазами и уцелел. Пора это исправить.

Пучеглаз доверчиво запищал, но в тот же миг Саят, сжал кулак, и писк оборвался. Крошечные кости затрещали, брызнули едва заметные капельки крови. А когда Саят взглянул на ладонь, рядом с искалеченным тельцем бился темный окровавленный комочек. Сердце пучеглаза еще жило. Но недолго.

Саят просидел в зале еще час, уставившись в пустоту и покуривая длинную свою трубку. И только потом вернулся к воротам, где ждал его Бэйн с воинами.

— Входите, — сказал он. — Здесь никого больше нет. И это не вернется.

«Потому что я уйду вместе с этим…» — подумал, но не сказал.

Бэйн хмурил брови. Видно, тревожился: с запада к Аргундору шли гномы и кондотьеры Семи Народов из старого Мира Саята, а на севере вот-вот готова была разгореться битва с мореходами, приплывшими на целой армаде парусников. И юг неспокоен, почтовые совы орков приносят невеселые вести.

— Я хочу видеть Яра, — сказал Саят властно, развернулся и направился в замок. Бэйн двинулся вслед за ним, и лишь потом в воротах показались арбалетчики.

Яра Могучий собирался отослать навстречу гномам с передовым отрядом тяжелой пехоты. Против гномов им не выстоять, но этого и не требовалось: Саят лишь хотел раньше прочих успеть к Драконьей Башне. Чтобы уйти по зову Ко.

А Яр может гибнуть — Саяту он уже не нужен.

Гномьи рати выступили на следующий день после возвращения посланцев с совета. Кондотьерский отряд и песиголовцы пристроились вослед, и многосотенная колонна потянулась на северо-восток, к Тинзкому мосту. Путь занял два полных дня и большую часть третьего. К этому моменту лореадорская конница лавиной накатилась на Танкар, вышибая аргундорцев из замков, и успела докатиться до Тала на побережье Северного моря. Только за невысоким хребтом еще оставались черные замки, среди них и Тирфинг — тот самый, за который так боролись на совете гномы. Остаток дня и следующий потратили на то, чтобы дошагать до моста за Менелотом, того самого, рядом с которым находилась Башня Переправы. Руина была пуста — ее проверили гномьи кондотьеры из старых, сообщил Гонта, сбегавший к вожакам коричневого войска.